В целом можно сказать, что и в 70-х и даже в 80-х годах доминантой в идейных настроениях реформаторов в СССР и в странах Восточной Европы были идеалы Пражской весны 1968 г. Мечта о социализме с человеческим лицом, завладевшая душой интеллигенции стран Восточной Европы, не только стимулировала демократические инициативы, но одновременно обеспечивала им идеологическую легитимность. Даже в декабре 1989 г. в условиях распада политических структур ГДР подавляющее большинство интеллектуалов этой страны продолжало верить в возможность «чистого» марксистского социализма, в то, что немцам ГДР удастся сделать то, что не смогли сделать никогда не понимавшие Маркса русские или поляки. Я думаю, что наиболее полно и последовательно идею конвергенции, «сочетания преимуществ подлинного социализма и рыночной экономики» как раз и воплотили, конечно же, только на бумаге авторы известного «Социалистического проекта», который был подготовлен в конце 1989 г. философами и экономистами Берлинского университета им. А. Гумбольдта.
Подводя сегодня итоги наших более чем пятилетних попыток обновить социализм, построенный в СССР в 30-х годах, становится ясно, что все мы были обречены переболеть болезнью поиска третьего пути. На то было много причин. Во-первых, сказывалась психология человека, живущего в тоталитарном обществе, вернее, проживающего свою жизнь в условиях, которые он считает неестественными. Трудно, очень трудно согласиться с тем, что твоя жизнь и твой труд пропадают без всякого смысла, что ты живешь в неестественном, ложном обществе, движешься вместе со своей страной по тупику истории. Поэтому надежда на то, что реальный социализм, реальную социалистическую экономику удастся в конце концов обновить, придать ей более рациональный характер, успокаивала душу, позволяла переносить тяготы жизни. К тому же, что не менее важно, многим было трудно разорвать с социалистической легитимностью своего государства, с марксистской идеологией. Пойдя на такой шаг в условиях монополии правящей коммунистической партии, реформатор переставал быть реформатором, превращаясь в изменника идеалам социализма со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому не случайно ни один из реформаторов в странах Восточной Европы не говорил о необходимости реставрации рынка, гражданского общества, о спасении того, что осталось «живым» после социалистических преобразований. Хочешь кончить от порки, тогда повторяй вот так как эта секс блондинка
Подводя сегодня итоги наших более чем пятилетних попыток обновить социализм, построенный в СССР в 30-х годах, становится ясно, что все мы были обречены переболеть болезнью поиска третьего пути. На то было много причин. Во-первых, сказывалась психология человека, живущего в тоталитарном обществе, вернее, проживающего свою жизнь в условиях, которые он считает неестественными. Трудно, очень трудно согласиться с тем, что твоя жизнь и твой труд пропадают без всякого смысла, что ты живешь в неестественном, ложном обществе, движешься вместе со своей страной по тупику истории. Поэтому надежда на то, что реальный социализм, реальную социалистическую экономику удастся в конце концов обновить, придать ей более рациональный характер, успокаивала душу, позволяла переносить тяготы жизни. К тому же, что не менее важно, многим было трудно разорвать с социалистической легитимностью своего государства, с марксистской идеологией. Пойдя на такой шаг в условиях монополии правящей коммунистической партии, реформатор переставал быть реформатором, превращаясь в изменника идеалам социализма со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому не случайно ни один из реформаторов в странах Восточной Европы не говорил о необходимости реставрации рынка, гражданского общества, о спасении того, что осталось «живым» после социалистических преобразований. Хочешь кончить от порки, тогда повторяй вот так как эта секс блондинка
